Местный театр должен чаще обновляться


Image: Mike Thomas
Michael McManus and Charlie Wilson in a scene
from Nakai's production of Carnaval.

Перед тем, как отдать вам программку, билетер бросает ее на землю и топчет ногами, поднимая маленькие фонтанчики пыли. "Теперь вы можете идти, - говорит он, поднимая программку, - я должен был поставить штамп".

Если позднее время показа, само месторасположение завода Raven Recycling и переносные туалеты явились еще недостаточным предупреждением, то пыльный отпечаток ботинка на каждой программке живо растормошит публику Уайтхорса, нечасто предпринимающую какие-либо рискованные вылазки.

Добавьте шахтерские каски, длинный, темный туннель к сцене, композиции из металлолома - и Уайтхорс исчезает. Собственно говоря, все остальное тоже. На пыльном дворе, среди собранного утиля, позади стен из картонных упаковок и смятых пластиковых бутылок выстроен настоящий уголок Третьего Мира.

В центре этого маленького кусочка Южной Америки установлен дымящийся котелок с горячим напитком. Зрители угощаются перед тем как устроиться на старых автомобильных сиденьях, сломанных инвалидных колясках и пластиковых школьных стульях. Нет привычного гула, который, как правило, наполняет любой театр перед подъемом занавеса. Укутав колени одеялами, упаковавшись в куртки и пришлепнув пару комаров, люди могут спокойно оглядеться вокруг и полюбоваться декорациями Вероники Векли.

Это нечто потрясающее. Над одним из входов сделан декоративный фонарь из пустых зеленых жестяных емкостей, к нему тянутся пучки проводов, а сломанный руль венчает сооружение как корона. Маленькие белые лампочки подвешены над площадкой, а заходящее солнце сверкает на цветном пластике. Добавьте Пола Лукаса, играющего оригинальные композиции на гитаре, мандолине и на инструментах из всякого хлама, и публика без задержки переносится в Южную Америку еще до начала спектакля.

Когда актер, читающий текст от лица автора, Боливия (Дейв Хэддок), появляется с небольшой тележкой, наполненной какими-то старыми жестянками, он так вписывается в декорации, что требуется некоторое время, чтобы заметить его. Предлагая зрителям еще чашечку горячего напитка, он бредет сквозь толпу, бросая вызов условностям обычного театра. И нет ощущения, что Хэддок играет. В драной велюровой юбке и шляпе-котелке, он мог бы легко переиграть и скатиться к фиглярству, но этого не происходит. Начав с правильной ноты, безукоризненная игра Хэддока несет в себе целый спектакль. Как обстоятельный и подробный рассказчик, он даже превращается в ламу и убедительно изображает покрытую мехом, плюющуюся зверюгу, показывая смешное в абсурдном. (*от переводчика: Вспомним, что в Боливии в шахтах приносят в жертву кровь лам... только этим можно объяснить появление в тексте ламы)

В начале представления он поднимается на возвышение, сделанное из кип старого картона, натягивает на него длинный кусок брезента и превращает его в Mountain of Stars/Гору Звезд. Тот же самый брезент позже превращается в свадебное платье и в постельные принадлежности, и это, если вспомнить, что речь идет о заводе по переработке и использованию вторичных ресурсов, очень интересный штрих. "Горожане разрабатывали звездное месторождение десятилетиями", - объясняет он, откидывая брезент, чтобы показать зеленый сверкающий туннель из бутылок.

Входит Чивито (Таня Макуорт), молодой парень, который приносит обед своему отцу Эрнесто (Майкл МакМанус), шахтеру и революционеру. Высокая и худая, Макуорт придает Чивито нужное количество мужского обаяния, но ее игре поначалу недостает серьезности. Чивито в исполнении Макуорт беззаботно совершает необдуманную и опасную сделку с Эль Тио, богом шахтеров. Но когда Чивито по ходу представления взрослеет и приобретает жизненный опыт, игра Макуорт становится по-настоящему убедительной. Чивито мечтает об участии в карнавале и, чтобы добиться своего, он обещает Эль Тио (Чарли Уилсон) уничтожить революцию своего отца.

Это интересная предпосылка, а сценарий Миягавы придает постановке оригинальность, поэтичность и запоминаемость. К сожалению, некоторые моменты входят в противоречие с его сценарием. Диалоги и само повествование постоянно прерываются ненужными передвижениями по сцене и танцевальными номерами, которые несколько неуместны и потому не имеют успеха. В результате сама история становится непонятной. Добавьте выбор актеров, сделанный Дэвидом Скелтоном - на мужскую роль он пригласил женщину, а на женскую роль – мужчину, и в итоге все могло бы закончится провалом.

Но этого не произошло.

Несколько прекрасных эпизодов играет Брайан Фидлер в роли Фернанды, дочери богатого землевладельца. Когда Фернанда делает первые робкие попытки поцеловать Чивито, она так очаровательна, что аудитория полностью забывает, что это – мужчина, играющий женщину и женщина, играющая мужчину.

Убежденность Уилсона, играющего Бога и Эль Тио и полная физическая гармония с его ролями дают ему возможность справиться с задачей наилучшим образом.

Джуди Вонг сыграла благопристойного Дона Джеми, богатого отца Фернанды, но ее любовь к излишней жестикуляции не способствует достоверности ее героя.

В большей части представления МакМанус играет Эрнесто как твердолобого, влюбленного в Че Гевару коммуниста, ослепленного мечтами о революции. И только когда он входит в роль бездомного нищего, его талант действительно сияет. Как тонко сыграна им боль этого человека, когда он укладывается на подстилке из картона, свернувшись калачиком и дрожа.

Актеры носят джинсы и костюмы приглушенных цветов, придуманные Элисон Стопс, что уводит спектакль от южноамериканских стереотипов в действительность трущоб Третьего Мира. Несмотря на запутанную основную сюжетную линию спектакля, большая часть которой проясняется наспех в конце, "Карнавал" предлагает множество красивых эпизодов.

Там есть Эрнесто, сажающий цветок в грязи в память о его умершей жене; слеза, катящаяся по щеке Чивито, когда он узнает, что его отец умер; Боливия, описывающий Эль Тио со "ртом, полным ножей" и с "бровями пламени". И не все перемещения по сцене неуместны. Звуковое оформление спектакля - танцы Чивито, созданные актерами и Полом Лукасом - заставляет поверить в притягательность карнавалов Южной Америки, а сцена драки, тянущаяся мучительно долго, просто потрясает. "Карнавал", где трагедия красива, и печаль празднуется", говорит программка зрителям.

Nakai и Театр Gwaandak взяли на себя риск, организовывая производство в Raven, вне традиционных театральных условностей и основ. Это работает. Один из самых новаторских и красивых образцов театрального искусства, вышедшего из Уайтхорса за прошлые три года, это - спектакль, который вы не должны пропустить.

город Уайтхорс